Прежде всего, что же собой представляют эти изображения и знаки на поверхности пустыни, или геоглифы, как их еще иногда называют? С высоты они выглядят как более светлые, чем окружающая местность, линии или площадки, геометрические фигуры, контурные рисунки различных животных. 

Вблизи, с поверхности земли, видно, что почва пустыни покрыта многочисленными мелкими камнями (галькой и щебнем темного цвета из-за покрывающей их корочки так называемого «пустынного загара» — солей железа и марганца). Линии и рисунки представляют собой неглубокие борозды, из которых эти темные камни убраны, так что обнажилась светлая песчано-глинистая подпочва. Камни как бы содраны с поверхности земли и сдвинуты к краям борозд, где они насыпаны в виде валиков. Таким же образом очищены от темных камней полосы шириной иногда в несколько метров и более крупные площадки в виде вытянутых треугольников, трапеций и прямоугольников. Ширина их достигает 80 метров, длина самого большого прямоугольника — 730 метров.

Климат перуанской пампы чрезвычайно засушливый — юго-восточные пассаты, натыкаясь на Анды, оставляют всю влагу на их восточных предгорьях, и над пампой проносятся сухие горячие ветры. Это способствует сохранности изображений в течение многих столетий, если не тысячелетий. Но исключительная сухость климата делает невозможным ведение здесь какого-либо хозяйства и проживание людей. Поливное земледелие возможно лишь в редких долинах рек, причем одна такая долина способна прокормить не более тысячи человек — это одна-две деревни.

Археологи считают, что гигантские рисунки на поверхности пустыни оставили индейцы так называемой культуры наска, существовавшей во II веке до нашей эры — V веке нашей эры, материальные следы которой (керамика, предметы быта) обнаружены раскопками в долине реки Наска. Такая же керамика (черепки сосудов) обнаружена кое-где и в пампе. Основанием для отнесения чертежей пустыни к культуре наска явилось то, что некоторые сюжеты этой расписной керамики изображают птиц и зверей того же типа, что и рисунки в пустыне. Но подобное заключение не является убедительным. Керамика найдена на поверхности рисунков, трапеций; следовательно, рисунки древнее керамики и не создатели рисунков копировали сюжеты керамики, а, скорее, наоборот. Не похожи те и другие и по стилю исполнения. Слово М. Шольтен:

«Если мы сравним фигуры на поверхности пампы — плавные, несколько растянутые и выполненные с мастерской уверенностью, свидетельствующей о свободе рисунка,- то, на мой взгляд, невозможно ставить их в один ряд с рисунками на керамике — грубыми и угловатыми. Иногда сюжеты тех и других совпадают: это животные перуанского побережья. Но насканская керамика отличается грубым примитивизмом, совершенно не характерным для фигур пампы».

И еще один аргумент: в последние годы открыты новые участки пампы, покрытые такими же линиями и рисунками, как и в Наске. Они находятся в перуанской провинции Арекипа (пустыни Майя и Сигуа, долина реки Осмары в районе города Мокегуа), а также и в чилийской провинции Антофагаста (пустыня Таракатар и нагорье Пинтадос). В целом эти изображения приурочены к полосе, вытягивающейся вдоль Анд более чем на 1 300 километров. Совершенно невероятно, чтобы все это было выполнено одним малочисленным племенем, занимавшим всего одну долину небольшой реки. Даже здесь, в Наске, на площади порядка 700 квадратных километров объем выполненной работы настолько огромен, что это было совершенно непосильной задачей для небольшого племени. Мария Райхе подсчитала, что для одного лишь ручного удаления камней с поверхности больших площадок необходимо было затратить 500 человеколет труда! А разметка всех рисунков и проведение тысяч линий длиной в километры! Как могло примитивное общество, все силы которого уходили на добывание хлеба насущного, отвлекать столько людей для выполнения этой гигантской работы? И все это, учтите, в десятках и сотнях километров от своих селений, при полном безводье, отсутствии какого-либо подножного корма и топлива, без тягловых животных (их древние перуанцы не знали) и в условиях климата, который местные жители справедливо сравнивают с раскаленной духовкой.

Итак, на первых два вопроса, кто и когда, ни одна из предложенных гипотез убедительно ответить не может. Мы не знаем, кто и когда «расписал» перуанско-чилийскую пампу. Можно лишь констатировать, что это было выполнено задолго до конкисты и до инков и что объем выполненной работы был огромным. Проблема еще более усложняется, когда мы знакомимся с качеством выполненной работы.

Среди изображений резко преобладают прямые линии (их ширина на земле составляет около десяти сантиметров). Ими пампа расчерчена во всевозможных направлениях. Они протягиваются на сотни и тысячи метров (есть таковые длиной и пять, и даже десять километров). Как отмечает Хокинс, линии эти «…удивительно прямые.

Среднее отклонение по направлению не превышает 9 угловых минут. Эта цифра представляет собой предел точности, предусмотренный для фотограмметрических работ. Собственно говоря, древние линии были проведены более точно, чем можно определить с помощью современных приемов аэрофотосъемки».

Никакими глазомерными методами (скажем, с помощью выставляемых вешек, как предполагают археологи) добиться такой точности невозможно в принципе. Таким был категорический ответ геодезистов (один из них не без грусти отметил, что не каждому геодезисту удается провести на местности столь прямую линию длиной пять километров даже с помощью оптического теодолита).

Следует также учесть, что линии Наски проходят, так сказать, невзирая на рельеф. Отчетливо видно, как две абсолютно параллельные линии (строго говоря, их даже не две, а три, ибо левая линия — двойная) протягиваются вначале по долине пересохшей реки, а затем, не отклоняясь ни на йоту от прежнего направления, взбираются по довольно крутому, изрезанному оврагами склону на добрых пару сотен метров вверх, к следующему, более высокому плато. Впечатление такое, будто луч какого-то фантастического прожектора прочертил на поверхности земли эти борозды…

И все же в путанице линий отмечается по меньшей мере одна закономерность. А именно: многие из них выходят из определенных центров, расходясь от них в разные стороны в виде лучей. Как правило, они располагаются на вершинах небольших холмов и соединяются друг с другом линиями. Однако такие центры иногда находятся не только на поверхности пампы, но и на довольно крутых склонах рек значительно ниже этой поверхности. С точки зрения геодезистов, это совершенно непонятно. Если такие центры являлись опорными точками какой-то сети (типа триангуляционной) на поверхности пампы, то те из них, что располагались на склонах рек (на несколько десятков метров ниже этой поверхности), были лишены какого-либо смысла. Ведь такой центр был невидим с других опорных точек и его самого нужно было к этой сети привязывать. Каждую линию, выходящую из такого центра, необходимо было сначала «дотянуть» по крутому, изрезанному оврагами склону до поверхности пампы, соблюдая ту же невероятно высокую точность направления, а затем продолжать по этой поверхности. Такая, с позволения сказать, «опорная точка» в сети совершенно излишня и даже вредна (с точки зрения точности работы). Не проще ли было вообще не спускаться с равнины, а разместить всю эту «триангуляционную» сеть на ней?

Похоже на то, что такие проблемы совершенно не волновали создателей «чертежей» Наски. Они с необыкновенной легкостью исполосовали поверхность пампы тринадцатью тысячами линий, точности проведения которых завидуют современные геодезисты, и при этом использовали такую опорную сеть, какая создает лишь дополнительные сложности в работе. И после всего этого историки и археологи твердят нам, что всю эту циклопическую по объему и потрясающую по точности работу выполнило малочисленное племя, находившееся на технологическом уровне каменного века, не знавшее письменности, не знакомое с магнитным компасом?! Здесь, в Наске, мы опять сталкиваемся с тем же парадоксом, какой нам преподнесла Великая пирамида в Египте: объем и качество выполненной работы во много раз превышают возможности того примитивного общества, какое, по официально принятому мнению, якобы все это сделало. Нас опять убеждают в том, что реактивный самолет изобрели и построили чукчи, ибо их стойбище расположено рядом с обломками этого самолета…

Кроме линий в Наске имеются еще сотни «дорог» (жаргонное название, данное исследователями Наски). Это прямые полосы шириной до 60 сантиметров на поверхности, оконтуренные, как и линии, валиками из удаленных с поверхности земли камней. Есть здесь и многочисленные «площадки» — прямоугольники, трапеции и треугольники, очищенные от темного поверхностного щебня. Среди них преобладают участки в форме узких, сильно вытянутых треугольников, угол вершины которых не превышает 17°. Иногда дороги и вытянутые треугольные площадки также расходятся веером из одного центра. Наконец, среди всего этого хаоса линий, «дорог» и «площадок» разбросано несколько десятков гигантских изображений животных, растений (?) и каких-то фантастических существ. Эти изображения более всего известны читателям, ибо о них чаще всего упоминают авторы, пишущие о Наске. 

Источник: http://planetatain.ru/